Отец нашел решение: нейроБОС по z-значению.
Марк Смит.
Он упал как кукла-марионетка, нити которой внезапно ослабли, сжавшись на кухонном полу. Я быстро повернулся в сторону падения из-за резкого вздоха взрослого, стоящего рядом, но успел увидеть это только краем глаза. Не сразу стало ясно, что произошло. Он мгновенно вскочил на ноги, мой рыжеволосый мальчуган, и с энергией трехлетнего ребенка вернулся к веселью нашего празднования Дня Труда.
Взрослые, включая и меня, оставались потрясенными, пытаясь понять то, чему они только что стали свидетелями. Это было необычное падение: в первый момент он стоял прямо и возился с игрушкой, а в следующий момент он стал обмякшим комком глины на полу, а мгновением позже его жизненная сила восстановилась и он уже бежал к свои приятелям, как ни в чем не бывало. Мы убеждали себя не драматизировать ситуацию, но я увидел достаточно, что бы понять, что моя жизнь неумолимо изменилась.
За две недели до этого уже появились настораживающие знаки. Правый большой палец ноги Джека выглядел как гамбургер от постоянных ударов. Но только правый палец, его левый палец был полностью невредимым. Джек был прирожденным бегуном и был быстрым как ветер. Падения следовали за расширением его территории. Но число синяков, которые он в последнее время получал из-за падений, было необычным даже для него. Уже как год отучившийся от памперсов, Джек помочился в свои штаны в начале этих выходных и когда его спросили об этом, казался находящимся в счастливом неведении по поводу произошедшего.
На следующий день после этого устрашающего падения, Джек не смог устоять несколько минут пока пытался натянуть свои штаны. Поход в кабинет неотложной помощи и последующий визит к детскому неврологу подтвердил наши страхи. У Джека была Эпилепсия, Криптогенная, Доброкачественная Роладническая Эпилепсия.
Криптогенная, имя, которое дают неврологи ситуации, когда они могут только строить догадки по поводу ее причины. Роландическая, означающая фокус спайк-активности в сенсомоторной полосе мозга. Доброкачественная, термин используется в надежде на то, что пациент будет достаточно удачлив, что бы иметь менее опасную форму болезни, что болезнь не будет держать его жизнь мертвой хваткой в своих челюстях, а постепенно отступит спустя несколько лет медикаментозного лечения. К сожалению, болезнь быстро стала какой угодно, но только не доброкачественной.
Джек был атлетически одаренным мальчиком. Он обладал исключительным чувством времени, необычным чувством баланса и скоростью. «Сколько лет этому мальчику?» - с удивлением спрашивали взрослые, когда видели его играющим в мяч в Центральном Парке. До того как ему исполнилось три года он уже мог безошибочно ударить по футбольному мячу, который подкатывался к нему, при этом делая один предварительный шаг чтобы пнуть мяч левой ногой гораздо дальше, чем это было возможно для обычного трехлетнего ребенка. Он мог махать бейсбольной битой, делая подобие удара по бейсбольному мячу, и это заставляло его отца грезить о вечерах на стадионе Янки. И что впечатляло больше всего, он мог ловить одной рукой брошенный ему теннисный мяч много раз подряд.
Все эти физические таланты пропали, как только стали усиливаться судорожные состояния. Число приступов у Джека резко увеличилось.
Вдобавок к атоническим приступам (падениям) у него развились миоклонические и абсантные проявления болезни. У него случалось много приступов в день. Он не мог бегать, пинать, бросать, бить битой или ловить мяч. Он перестал и пытаться. Он стал малоподвижным. Его индивидуальность изменилась. Наш энергичный солнечный ребенок стал угрюмым и враждебным, импульсивным и буйным. Он физически нападал на свою мать и брата. Увеличение дозы медикаментозной терапии не дало ничего, чтобы остановить развитие болезни.
Я уговаривал свою жену позволить мне потренировать нашего сына методом нейроБОС. Но с первобытным материнским инстинктом ее желание защитить своего раненого детеныша пресекало любые попытки. НейроБОС со всеми ее электронными примочками была труднопостижимой в лучшем случае и угрожающей в худшем. Она в шутку дала мне прозвище Мистер Франкенштейн и поклялась, что ее ребенок никогда не станет моим монстром.
Однажды, в один из дней ее очень болезненных месячных, она внезапно вняла моим просьбам и позволила мне позаниматься с ней нейроБОС. Она была потрясена тем, что в течение минут избавилась от боли, которая преследовала ее десятилетия. Ничего кроме мощного наркотического обезболивающего средства никогда ей не помогало, а лекарство делало ее неспособной к как-либо активности. Она обратилась в новую веру. НейроБОС «вытащила занозу из лапы львицы», в точности как в поговорке. И не было более подходящего момента для этого.
Между тем, Джек достиг предела дозы лекарства для своего веса. При все еще повторяющихся ежедневных приступах, невролог настаивал на добавлении второго препарата. Я начал занятия нейроБОС в сотрудничестве с более опытным специалистом, но в дальнейшем стал проводить занятия сам. Джеку удалось получить периоды без приступов длиной в несколько месяцев. Но вопреки различным подходам в методиках приступы все равно всегда приходили снова. Мы занимались и вновь восстанавливали гомеостаз. Этот цикл повторялся несколько раз. Осенью года, следующего за началом болезни Джека, мы смотрели вместе футбольный матч. Физические способности Джека постепенно восстанавливались, и вместе с ними восстанавливалась удаль молодого атлета. Он вновь стал проделывать рискованные упражнения, которые были обычными для его состояния до болезни. Изображая сложный прием футбольной блокировки, Джек побежал на всей скорости к нашему дивану. Он прыгнул, его тело повисло горизонтально в воздухе, полузащитник рассчитывал попасть во взбитые перины нашего дивана. Но вместо мягкого приземления на мягкую подушку он врезался головой в правый подлокотник. Надбровная область распухла и покрылась синяком. Приступы вернулись вновь с угрожающей частотой и силой.
Ничего из того, что давало результаты раньше не работало теперь. Я наблюдал спайки величиной от 300 до 400 микровольт в энцефалограмме. Мы обратись к помощи qEEG и специалиста Джонатана Уолкера. Др. Уолкер посоветовал двухканальный ингибирующий протокол и я был поражен, наблюдая ЭЭГ без межприступной эпилептиформной активности сразу же на следующий день после нашего первого занятия (Рисунок 1) . Но приступы пропали за несколько дней только для того, чтобы вернуться, когда мы приступили к работе с когерентностью.
Периоды контроля, за которым следовали приступы соответствовали ингибирующим протоколам, за которым шел тренинг по когерентности. Тренинг когерентности ухудшал состояние Джека, но ингибирующие занятия сами по себе, казалось, не давали устойчивых результатов. Если я начинал тренировать только амплитуды, у Джека в конечном итоге в его энцефалограмме появлялись эпилептиформные разряды, за которыми вскоре следовали приступы.
Литература предлагала сочетание тренинга по когерентности и амплитуде, как ключ к успеху. Но я не мог тренировать когерентность одну или пару сессий и проводить последующий qEEG анализ.
Мой четырехлетний сын едва терпел все эти занятия нейроБОС. Для меня стало очевидно, что я должен найти другой подход для тренировки когерентности.
Надо сказать, весной 2006 года последний цикл тренировок по когерентности завершился новой серией приступов. Судорожная активность была генерализованной, распространяющейся от теменной части к центральным и височным зонам мозга. Наш невролог потребовал немедленных изменений в лекарственной схеме. Я был в отчаянии. В этот самый момент Том Коллура из фирмы BrainMaster вывел на рынок метод нейроБОС по z-значению. В первый же день, когда метод стал доступен к использованию, в начале апреля, я приобрел программное обеспечение и приступил к занятиям с Джеком.
Сперва я пытался тренировать z-значения когерентности к 0. Т.е., программа давала подкрепляющий сигнал только того, когда Джеку удавалось поднять z-значения в зонах наибольшей гипокогерентности от отрицательных 2 или 3 стандартных отклонений к 0.
Это не происходило достаточно часто, что бы удерживать заинтересованность Джека в обратной связи. И что более важно, это очень сильно напоминало предыдущий линейный тренинг когерентности, который ранее уже приводил к проблемам. Этот подход сдвигал когерентность в одном направлении и существовала опасность того, что Джек перейдет от одного ненормального показателя когерентности к другому. Вскоре Др. Коллура включил в программное обеспечение интервальную функцию и я начал использовать ее. Она позволила тренировать когерентность в пределах положительных и отрицательных стандартных отклонений, пола и потолка. Метод позволил тренировать когерентность в некотором интервале. В начале мая приступы у Джека прекратились. Окончательный количественный анализ ЭЭГ подтвердил клинические результаты, показав резкие положительные изменения в карте коннективности (Рисунок 2).
Вопреки всем занятиям, частая спайковая активность энцефалограммы Джека все еще сохранялась. К счастью, она больше не приводила к приступам, но наше беспокойство заставило пройти 24-часовой видео ЭЭГ мониторинг. Анализ показал, что у Джека присутствовала спайковая активность на протяжении около 50 процентов времени во время сна. Просмотр его предыдущих записей ночного видео-ЭЭГ мониторинга показал, что в его мозге пароксизмальная активность присутствовала в 80 процентах времени фазы медленного сна. Этого было достаточно что бы соответствовать диагностическому критерию ESES (эпилептический статус фазы медленного сна), изматывающего заболевания, приводящего к серьезному нарушению познавательных функций у 60 процентов детей с таким диагнозом. Мы были озабочены, но не напуганы, поскольку спайковая активность уменьшила свою интенсивность и частоту. Теперь спайки были в два раза меньше прежнего по мощности, редко достигая значений амплитуды в пике 50 МкВ. Фактически, они больше соответствовали острым волнам, нежели спайкам. Но что было более всего убеждающим, Джек достиг всех умственных показателей превышающих соответствующие показатели для своей возрастной группы.
Благодаря нейроБОС, Джек сегодня счастлив. Вот уже более полутора лет, как он свободен от приступов. Его возрожденная кипучая энергия снискала ему много друзей и большую общественную активность. Мы сейчас работаем над тем, что бы избавиться от лекарственной терапии полностью. Что важнее всего, Джек уже не страдает от нарушения познавательных функций, связанного с его болезнью. Он успевает хорошо, после того как был отобран в программу одаренных и талантливых детей в своей школе.
Кроме того, физическая одаренность Джека вновь вернулась к нему. Будучи его футбольным тренером, этой осенью я просто замирал в волнении при виде того, как он проходит путь к воротам противника, лавируя между игроками противоположной команды, чтобы нанести удар. Тренер команды противника наклонился ко мне и произнес: «Этот рыжеволосый мальчик ваш сын, верно? Он весьма одаренный спортсмен». Он даже и не догадывался, что это значило для меня.